Как все начиналось.

Пещерное отделение Гефсиманского скита с собором во имя Чудотворной иконы Черниговской Божией Матери в быту обычно называли Черниговским скитом, или Черниговкой. Живописный монастырь, возникший во второй половине XIX века привлекал к себе как взыскующих божественного, так и людей искусства, многих из которых привлекала уединенность этого места.

Уединенность импонировала и людям в кожаных куртках, которые, сперва выслав сюда братию Троице-Сергиевой лавры, потом быстренько расстреливали ее по другим ближним монастырям. А сами, согласно постановлению уездной комиссии по борьбе с труддезертирством от 21 августа 1921 г. (то есть на пятом месяце НЭПа, который «всерьез и надолго»), устроили в стенах обители «Концлагерь для уклоняющихся от трудовой повинности».

Вскоре однако произошло первое перепрофилирование - место концлагеря занял детдом №7 «Дефективного ребенка», предназначенный для «изоляции морально разложившихся детей и подростков 12-18 лет». Обоего пола, каждый со своим расположением. Во главе детского дома был поставлен некто В. Хатунин, имевший опыт подобной работы в Угличе. И пока опытный товарищ искал лучшие способы изоляции своих веселых подопечных, они время не теряли.

Новое местопребывание, судя по воспоминаниям, было ими воспринято как «старинная крепость». В которой наверняка можно чем-нибудь поживиться. А кроме непосредственно пещер, оборудованных системой вентиляционных шахт, имелись еще интересные постройки, располагавшиеся как вблизи стен монастыря, так и входившие в него кирпичные, добротны коллекторы водопровода. Теоретически он должен был сомкнуться с городской водопроводной системой для организации переброски воды от монастырских водокачек в центр. Начавшаяся  Первая Мировая война не дала этот проект воплотить в жизнь. Остались... живучие легенды о «подземных ходах», соединяющих пригородные монастыри с Лаврой. Трудно представить кому такие сооружения могли понадобиться в конце XIX века, но если учитывать почти полную смену населения этих мест, экзотику «старинных крепостей» и некоторые события, разыгравшиеся тут в 1920-х годах, то...

А пломбочки-то целы!

Пока морально испорченные подростки тщательно знакомились с канализацией и вентиляцией, Советская власть занималась изъятием церковных ценностей. На нужды голодающих. Реквизированные в Черниговке драгметаллы были помещены в подземную Михайловскую церковь и опечатаны. До их вывоза в Гохран.

«Товарищи» и не подозревали, что воспитанники детдома уже давно вычислили вентиляционные шахты пещер, и по ним спокойно могли проникнуть в заветные помещения, не прибегая к примитивному медвежатничеству.

Ход дальнейших событий был следующим. Шкеты как следует «почистили» реквизированные (по-большевистски «грабь награбленное»), передали его «мартышкам» (т.е. скупщикам), а потом ударились в бега. Сообщники распустили слух, будто налетчики пошли во второй раз, заблудились «в ходах» и, наверное, давно уже умерли от страха и голода...

Потом был короткий и страшный скандал. Товарищ В. Хатунин попал под суд. Детдом закрыли, якобы из-за недофинансирования. Анналы истории сообщили, что «в бегах» оказалось до 50 воспитанников. А взбешенное начальство распорядилось срыть часть кладбища, примыкавшего непосредственно к собору, куда якобы выходили         вентиляционные шахты, которыми воспользовались грабители...

И место шпаны заняли инвалиды труда - «Дом инвалидов труда им. И. Каляева». Тем более что еще с монастырских времен в богадельне Черниговки жили слепые...

Кто такой Каляев?

Иван Платонович Каляев вначале водился с будущими большевиками. Но с ними было скучно. Его душа желала чего-то более красивого (недаром прозвище Каляева было «поэт», он действительно пописывал стихи в декадентской манере). И стал он эсером. Потому что эсеры бросают бомбы в сатрапов. И эффектно говорят предсмертные речи. Не будем рассматривать подробности террористического акта - убийства великого князя Сергея Александровича, равно как и житейские проблемы последнего, очень раздражавшие семейство Романовых. И.П. Каляева повесили. Руководивший казнью полковник Медем взял на счастье (по старой примете) кусок веревки. А В.И. Ленин в 1918 году назвал Каляева «рыцарем без страха и упрека». И на имя Ивана Платоновича началась топонимическая мода. Отсюда и корни «Каляевки».

Впрочем, когда я в начале 1970-х спрашивал у тамошних аборигенов - кто такой Каляев, то получал в ответ самые неожиданные версии. Например, что он «С Лениным-Сталиным в каторгах был, потом Лавру закрывал. И вообще вроде Макаренки». Или: «Он хотел убить царя, а у них машины поменяли, потому что донесли, и он царева брата убил. А потом в Загорск на Комсомолку свалился. Его там тепленького и взяли. Поэтому там улица Каляевская».

«Трудовая коммуна»

Вскоре к инвалидам труда прибавили Дом трудового воспитания. А когда в 1927 году в эти места перебросили из Ивантеевки «учреждение». То появилась еще и «Трудовая колония». Все, конечно, тоже имени Каляева. Образовавшийся монстр занимал территорию Черниговки и Гефсиманского скита и носил имя «Трудовой коммуны имени Каляева». Коммуной тогда называлось объединение нескольких разнородных коллективов, связанных в цепочку хозяйствования и подчиненных единой администрации. Криминальная публика, присылаемая из «Губраспреда» должна была «перековываться» в рабочих трикотажных, матрацных и сапожных мастерских под благотворным влиянием инвалидов труда. И в итоге становиться «ударниками». В конце концов слова «каляевка» (с маленькой буквы, нарицательное) и «каляевец» превратились в городе в пугало и ругательство.

Продолжался эксперимент до 1932 года, когда власти города и высокое начальство признали, что контингент подлежащих исправлению дефектантов - жертв «тлетворного воздействия капитала» исчерпан, все, кто можно, перековались. И «Каляевка» перешла под управление Московского областного отдела социального обеспечения. Уркаганов сменили детдома и профтехшкола инвалидов, готовившая специалистов-станочников для молодых предприятий города.

Осенью 1941 года на территории Гефсиманского скита разместился Сборно-формировочный пункт городского Комитета Обороны. Детдома с территории Черниговского скита отправились в эвакуацию. Им на смену пришла Загорская профшкола-интернат инвалидов Великой Отечественной войны, просуществовавшая до 1960 г. Она несколько раз меняла свой профиль - была сельскохозяйственной, музыкальной, готовила портных и обувщиков.

«Играй, мой баян»

Одним из наиболее ярких времен были те, когда учились в стенах Черниговки «музыканты». Вчерашние фронтовики, потерявшие зрение, обучались на очень высоком уровне - многие дисциплины вели преподаватели из музыкального училища им. Гнесиных. В курс были включены практически все предметы из программы среднего музыкального учебного заведения.

Учащиеся и выпускники-музыканты играли заметную роль в культурной жизни города. Так, например, отчетный концерт первого выпуска баянистов проходил в Летнем театре парка культуры. Выступали баянисты с сольными партиями, трио баянистов. Выпускники и преподаватели сумели пригласить начинающих оперных певцов, среди которых был молодой Александр Павлович Огнивцев...

В 1960 г. профтехшкола-интернат вновь сменила профиль и контингент, начав работу с инвалидами детства. А в конце 1980-х в стены Черниговского скита вернулись исконные владельцы - монахи русской православной церкви.

Ну, а легенды, рожденные в далекие двадцатые, про эти самые «ходы» и подземелья» продолжают волновать охотников за легендами и приключениями...

Александр Луневский

Фотографии предоставлены краеведческим клубом «Хронос»

Источник - журнал КСТАТИ №2/2008