По улице Халтурина

Вовсю наштукатурена,

Накрашена, намазана,

Деваха шла пешком,

И от дурехи крашенной

Несло капустой квашеной,

И даже (это надо же!)

Дешевым портвяшком.

Кто-то Мудрый (Собр. соч. т. 2, стр. 12)

 

«На дне» было. Тогда «В подвале».

Я ей понравился. И сама она хотела. Это было очевидно. Очевидно, было и то, что она стерва. Прожженная, красивая, немолодая, умная стерва.

На вид тридцать лет. Соломенная, короткая стрижка. Шубка, попка и шарм. Что такое шарм - не знаю. Это шарм (чертовы французы). И все тут.

Я ее выбрал. Из четырех.

Выскочила из машины. Шубка, попка, и шарм. Прижалась почувствовать.

У меня не встал.

Рассмеялась.

- Ну, куда идти? Веди. Видишь дверь в подвал?

Напряглась. Совсем не много. Посмотрела в глаза. И пошла.

В подвале тепло и уютно. И спокойно. Привычно мурлыкают стойки магнитофонов, На мониторах беззвучно сражаются всемирно известные герои. А напротив сидит стерва. У нее есть имя. Надя. И берут за нее 800 рублей в час. Ну а мне, как постоянному клиенту, отдали за 750.

- Что умеешь?

- Все.

- Что все.

- А что тебе надо?

- Мне надо, чтоб ты выпила кофе, поела. Вы ведь вечно голодные. И холодные.

- Это ново для меня. Что ново?

- Забота клиента.

- Ну, прости. Считай меня извращенцем. Мне хорошо, когда хорошо женщине.

Выпили кофе. Пора было начинать, ведь уплачено!

- Ты как любишь? Стоя, лежа, сзади?

- А ты??

- Я люблю, что бы женщина получала удовольствие.

- Да, ты извращенец. Тебе проститутка нужна, или что?

- Или что.

- Ты женат?

- Вроде... Ты счастлив? Наверное. А кто жена твоя?

- Хватит! Что тебе надо! Ты зачем сюда пришла!? Я тебя купил. Раздевайся и ложись.

- Хорошо. С удовольствием. Наконец то. А у тебя получится сейчас? Ты же старый, и думаешь.

У меня не получилось с ней. Но было хорошо. Красивая, голая. Нереальная кожа в фиолете экранных героев. Не знаю, как моя. Страстные объятия. Запойные поцелуи. Откровенные, прекрасные ноги. Но голова мешала. Мешали мысли. Мешала сама стерва. Красивая. Умная. С откровенными своими животными желаниями. Она мешала нам. И опять я сослался на свой возраст. Спасительная ссылка на возраст. Ненавижу. . .

Прости. Не хочу.

- А зачем деньги выбросил?

- А чтоб кофе попить. И поболтать.

Сервированы остатки праздника. Шампанское разлито. Получилось богато на двоих.

Крутой у нас кофе. С салатами, курицей, шампанским. У тебя здесь что? Студия?

У меня здесь склад. Это кассеты. Это журналы. Это брак. Это проверка. Это работа.

Простая   ежедневная   работа.   Отвез,   привез,   получил,   отдал,   проверил,   подписал.

Договорился. Ничего интересного. Вот, восьмое марта отметили. На гитаре поиграли.

Своих женщин поздравили. А дальше опять. Привез, отвез.

А что там идет? - Надя показала на монитор.

«Петр Первый». Кино такое есть. Снято на Ленфильме.

Ну, давай. За твоих женщин. И за Петра. Шампанское скоро выдохнется - будем так

сидеть.

Не выдохнется. Еще ящик есть. Шампанское «Надежда». Для Надежды. Пей - не хочу. За шампанское в твою честь. Ну, и за Петра.

- Ненавижу российский официоз. Ты знаешь, например, сколько раз Петр был побит. Взять, хотя бы Прутскую компанию. . .

Нам вдалбливают только то, что выгодно долбаному нашему государству. Вся наша история, Советская, Российская, выхолощена до пресности. Плоская, однобокая. Ущербную историю нам дают. И мы, изучая ее, получаемся бесцветными, однобокими, плоскими.

Этим неожиданным продолжением тоста я несколько ошеломлен. Девушка по вызову, пусть даже умненькая, пусть даже тридцатилетняя, пусть даже с глубиной в глазах. И что она может знать? И как она может судить? И вообще. . .

А ты, собственно. . . А ты как можешь. . . И откуда. . . Прости, как тебя зовут? -    Меня зовут Надежда. Надя. Я не беру псевдонимов, как многие девушки. Это глупо для Москвы. Проституцией я занимаюсь уже пять лет. Мне это надо. Мужиков в России мало. На всех не хватает - это раз, денег не хватает - это два. У меня план. 300 баксов в месяц должна отложить на квартиру. Дочь у меня во второй класс пошла - это три. А вообще-то я днем работаю в гос.архиве. Начальник отдела. Даже форма допуска есть. Что еще ты хочешь знать? Прости. Не кипятись. А как это. . . Давай лучше выпьем.

Да. . . Действительность. И реальность. Государство. И мораль.

Надя положила руку мне на локоть.

- Прости. Я все понимаю. И себя и тебя. Давай лучше займемся      любовью. Ведь для этого я здесь.

- Ты знаешь, ты мне нравишься. По настоящему нравишься. За эти полтора часа, что мы знакомы. В тебе есть то, что мне надо. Наверное. Мне очень приятно, что ты моя. Просто знать приятно, что ты желаешь. Что ты сидишь напротив. Положила руку на мою. Улыбаешься мне. Просто с тобой и очень, очень хорошо. И становится сложно и страшно.

Ну, я твоя, потому что ты заплатил. Да при чем здесь это. Ты можешь делать, что хочешь.

- Я хочу к тебе.

Мы сели обнявшись в узкое кресло. Мерцала елочная гирлянда, неубранная с нового года. Желанное тепло комочком в моих руках. Губы напротив. Глаза в глаза. Все так банально. Так избито. Так штамповано. И так хорошо. До боли. До тоскливой боли. До кричащей тоскливой боли.

- Ты знаешь, о твоем подвале ходят легенды среди девчонок? Если дальше так пойдет, не ты будешь платить, а тебе будут платить.

- Это почему же?

Ты как отдушина для них. Они у тебя отдыхают. Они тебе все про себя рассказывают. Они с тобой получают удовольствие. Ты очень ласковый, внимательный, осторожный. Они согреваются тут. Ты им даешь то, что мало кто из них имел и знал. Тепло и ласку. И внимание. И понимание. И надежду. Наверное, это не правильно.

- Наверное. Но надежда не должна умирать. Ты себя им отдаешь. Они, как будто побывали в семье. Как будто просто утром ушли на работу. Из дома. И вечером вернутся домой... Послушай, ты наверное здорово ошибся когда - то. А сейчас хочешь всем все раздать. Деньги, здоровье, себя, душу. Особенно женщинам. А ты бы осталась со мной?

Нет. Я же стерва. Ну а если серьезно, то и я ошиблась когда-то. А сейчас мотаю себя, но, отметь с финансовой выгодой. И боюсь. Боюсь снова ошибиться. Так что мне лучше вот так. И не так больно. Мне, наверное, лучше уйти.

- Погоди. А с кем же я буду до утра?

- Боишься один? Боишься петли?

- Боюсь. Потому, что хочу.

Ну, позвони в контору. Сейчас в машине Катя со мной сидела. Она уж очень к тебе рвалась. Ты ее знаешь. Она была здесь.

- А ты?

Больше не бери меня. Все равно со мной у тебя ничего не получается. А эти разговоры ни тебя, ни меня до хорошего не доведут. Удавимся с тоски.

- Давай удавимся. Но сначала давай кутить. Давай Катьку позовем. Давай напьемся втроем.

- Вы напьетесь. Катька сексапильная. Начнете трахаться. А я... А мы тебе мальчика по вызову организуем.

К мальчику по вызову Надя отнеслась серьезно. Но после бутылки шампанского. Пила молча. Стаканами. Не пьянея. Только капельки пота на висках и сумасшедшинка в зрачках. -Давай газету. - отрубила.

Роман приехал последним.

К этому времени Катя успела изрядно повеселеть, я успел сгонять в ночной киоск за водкой (Надю шампанское не забирало), Надя успела прилично настроить не настраиваемую гитару. Девушки расхаживали в каблуках и в моих белых рабочих халатах на голое тело, готовые приступить в любой момент.

Роман, поджарый молодой человек лет двадцати пяти, в дорогом пальто, в дорогих ботинках, в дорогом галстуке, в дорогих перчатках, в дорогих... Сволочь он, и мне не дешево достался. Проститутка.

Роман был озадачен. Это читалось по его физиономии.

Старый боров, лет пятидесяти, две готовенькие молодые девушки, явно не из рабочих, изобильный стол, гитара. С кем ему работать? Растерялся.

- Я по вызову. Звонила женщина. Одна.

Да не волнуйся ты. Брат. Садись. Выпей. Я тебя вызвала, - пришла на помощь Надя. - Ну и расценки у вас! В двое наших.

Так редкая профессия. И потом, виагра...

- Виагра?

Ну, а если третий вызов. А потом бывают такие, что и виагра не помогает, но с деньгами.

- А тогда как?

Ну, есть техника. Обучены. Пить не буду. Иначе ничего не выйдет.

Даже со мной?

С тобой выйдет. А если она... А если он...

- Ну ты гигант. - встреваю я. - Ишь, размахнулся. Виагры не хватит. Тебя Надя вызвала,

вот ей и занимайся. Но так, чтоб по-людски. Сядь. Выпей. Анекдот расскажи.

Сели. Выпили. Анекдот, скучный и тупой, как сам Роман, не вызвал всплеска эмоций. Выпили. Второй анекдот - аналогично. На третьем Катя перебила.

Давайте лучше выпьем. По полной. И займемся делом.

Налили по фужеру. Водки. Люблю я фужерами водку. Когда тяжело. Когда тоска. Когда не знаешь рушится все или строится новое. Когда ненависть у горла. Когда топтать. Когда смеяться. Беситься. Орать. Выть. Фужер осветляет. Пронзительно ясное мгновение. 3 или 5 минут у меня есть. Когда я могу сделать из этого проститута фарш. Фарш в дорогом костюме. А потом отключка. Ну и хрен с ним.

-  Ну, за дело. - Выпили. И меня понесло.

Мальчик Рома. А что ты еще нам покажешь? Анекдоты мы твои уже слышали. Выпить, как следует, ты с нами не можешь, профессия не позволяет. Брейк-данс ты нам тоже не станцуешь, полная третья тебя доконала. Встань, мальчик Рома на стул, расскажи хоть стишок какой.

Я стишки не знаю. - промямлил крепко осоловевший Рома. - Я могу песенку спеть. Ну спой, Ромочка, не стыдись. Катенька и мы с Надей тебя послушаем, мальчик. Рома долго взбирался на стул. Смешной. Пьяный. Весь в дорогом и ненавистный. Карабкался. Держался за спинку. Не отпускал. Под хихиканье девушек и мое надмение и торжество. Выпрямился. Уперся почти головой в штукатурку потолка.

Колыбельная. Слова и музыка Москаля А. Исполняется при аудитории впервые.

Хихикнули.

И запел.

Я три года как сделал ремонт. Подвал, он и в Африке подвал. Сырость. Плесень. Побелка на потолке уже  отслаивается.  Окна забрызганы проходящим транспортом и дребезжат от трамваев. Панели еле держаться. Проститут Роман запел.

Домашний кинотеатр оглушает. Оглушает стереоэффектами, мощью низких частот, резонансами с действием сюжета. Ты сидишь, как в реалиях, реагируя нутром на звуки, уворачиваешься от летящих машин и пуль, пытаешься пригнуться при взрыве. Роман пел.

Хлопья побелки медленно барахтались вокруг его головы, снегом оседая на плечи. Стекла окон прижались к рамам. Панели, через одну, упали. Роман пел.

Укушенный помидор стекал Катьке на белый халат и дальше, на выпрыгнувшую грудь. И дальше. Роман пел.

Струна впилась в палец Надежде. Кровь каплей свисала.

Роман пел

Фужера было явно мало. Или много. Самолетная тошнота в груди не душила. Вибрировал табурет.

Роман закончил.

Слез.

Сел.

Такой тишины я никогда не слыхал. Разве что после той оплеухи. Но первым очухался я. Как самый пьяный. Ты кто? Роман я. По вызову. К женщине. Одной.

- Ты мудак. Вот ты кто. Как можно так! У тебя же голос! У тебя же. Ты же. С такими данными и тут. Ты должен...

Да знаю все. Но вы. Что такое шоу бизнес вы знаете? Кто, за кем, почему. Таких, как я много. Желтая пресса все нам расскажет. Сколько. Почем. Кто кого и куда. Деньги. Везде деньги. Но сколько остается за кадром, за бортом, за чертой. Нас большинство. Не нужных. Не востребованных. Я учусь. Мне еще 2 курса. А куда дальше?

- Да хоть куда из этой долбанной столицы. В Рязань. В Киров. В.. Но только подальше отсюда. Из этого дерьма, где ты сейчас. Ну а ты, дядя, сидишь и учишь меня. Где ты сейчас? С кем ты сейчас?

- Понял. Не дурак. Выпьем. И споешь.

Роман пел. Пел много и хорошо. Пел русские народные песни, которые я никогда не любил. И не слушал. А тут услышал. Рядом. И Надя играла на гитаре простые аккорды. Они подходили к тем песням. И она мурлыкала в ответ Роману. И был хороший дуэт. И Катька мирно дремала в углу дивана. И с первого этажа перестали стучать. И подошли студенты на занятия к соседям по подвалу. И уже светло. Совсем и давно.

Десятый час. Пора садится за телефон. Начинался трудовой день середины марта. Голова болела. Не очень. Привычно.

Странный праздник ушел.

Очевидно, скоро вымру.

Я бы выбрал, я ведь храбрый,

Но кругом такие мымры -

Отсыхают на фиг жабры!

Кто-то Мудрый.

(Собр. соч. т. 2, стр. 13)

Александр Москаль

Источник - журнал КСТАТИ №1/2008